Нейтронный Алхимик. Конфликт - Страница 41

— Я нашел, капитан, — датавизировал Эрик. — Они вмонтировали ее в обшивку. Маленькая, электронно-сжатое дейтерий-тритиевое ядро, мощность, мне кажется, с две десятых килотонны.

— Уверен?

Эрик слишком устал, чтобы злиться. Это был уже девятый этап поиска, и нагрузка оказалась для его выздоравливающего тела слишком большой. Когда он заканчивал очередной десятичасовой сеанс поисков одной бомбы в чреве корабля, ему приходилось мчаться прямиком в рубку, чтобы поддерживать перед Кингсли Прайором и восемью репортерам иллюзию нормальной работы. А помимо этого, Организация играла нечестно — как Эрик и подозревал.

— Уверен.

— Слава всем святым! Наконец! Теперь мы можем бежать от этих бесов. Ты сможешь ее дезактивировать, правда, mon enfant?

— Думаю, разумнее будет отсоединить плиту и расстрелять из разеров, как только она отойдет от корпуса.

— Браво. Сколько времени на это уйдет?

— Сколько надо. Торопиться не собираюсь.

— Само собой.

— На этой орбите есть точки выхода на прыжок куда-нибудь?

— Немного. Я начну рассчитывать.

Эрик тщательно проверил тесную щель на наличие лишних процессоров. Свободное пространство образовалось между обшивкой и свернутой спиралью ребристой трубкой теплообменника, похожей на драконий хвост. Эрика сейчас зажало между титановой трубой и гроздью криогенных баков с жидким азотом, питавшим маневровые двигатели. Щель была узкая, тесная, но укромных местечек и незаметных уголков в ней было столько, что Эрику полчаса пришлось методически обшаривать их все, стараясь забыть о тикающей в восьмидесяти сантиметрах от его черепа атомной бомбе.

Уверившись, что никаких сигнальных систем или ловушек рядом с бомбой не установлено, Эрик извернулся лицом к обшивке и попытался выжать себя в щель, как пасту из тюбика.

Обычно плиты обшивки отсоединялись снаружи, где заклепки и крепежные штифты находились на виду. Сделать то же самое изнутри было куда сложнее. Эрик извлек из нейросети хитроумную процедуру, придуманную, несомненно, комитетом штатских законников, не вылезающих с обеденного перерыва и не имеющих никакого понятия о работе в открытом космосе. Агента одолевало большое искушение включить ядерный резак и выпилить бомбу вместе с куском обшивки. Вместо этого он датавизировал бортовому компьютеру команду отключить в этом секторе вандерваальсов усилитель и приложил безынерционную отвертку к первому разъему. Возможно, это шалило воображение, но Эрику казалось, что новая, искусственная рука реагирует медленнее настоящей. Резервы питательной смеси почти истощились. Но агент слишком устал, чтобы всерьез беспокоиться об этом.

Плита отделилась восемьдесят минут спустя. В тесной щели плавали, сталкиваясь, выброшенные болты, штифты, кремневая крошка и несколько потерянных головок от отвертки. Сенсоры костюма с трудом могли выдать пристойное изображение в таком мусоре. Он заткнул последние инструменты за портупею и вылез еще дальше из проходного лаза, подошвами нашаривая опору попрочнее.

В конце концов он сложился едва ли не вдвое, прижавшись спиной к обшивке, и нажал изо всех сил. Немедленно засигналили о физиологической перегрузке мониторы, но Эрик заткнул их, с помощью программы-транквилизатора заставив себя не беспокоиться о том ущербе, который наносит сам себе.

Плита шевельнулась едва заметно, но нейросеть зафиксировала ее смещение. Эрик отталкивал ее миллиметр за миллиметром, покуда нейросеть не подсказала, что кусок обшивки поднялся на пять сантиметров, и только тогда расслабился, пытаясь рукой прижать ноющий от судорог брюшной пресс. За него работу довершит инерция.

Плита поднималась несимметрично, один край ее двигался быстрее, и в открывшуюся щель вслед уползающему Эрику хлынул серебристо-синий свет. Сенсоры на воротнике скафандра поспешно уменьшали чувствительность, когда металлический мусор в щели взорвался бурей бликов.

Плита отодвигалась все дальше. Эрик в последний раз проверил ее края — не зацепились ли где — и датавизировал:

— Капитан, она пошла. Давайте импульс. Разделяемся.

Он увидел, как беззвучно выплескивают сияющий золотой газ маневровые движки на экваторе корабля. Заминированная плита удалялась все быстрее.

За бортом висел Курск. «Крестьянская месть» пролетала над ним на низкой орбите, купаясь в неровных отблесках солнечного света, отраженного от затянутых облаками океанов планеты.

Это был второй мир, завоеванный Организацией Капоне, — колония третьей стадии, в шести световых годах от Арнштадта. Население ее составляло чуть более пятидесяти миллионов и только начинало переходить от сугубо планетарной экономики к первым начаткам космической индустрии. Соответственно, планета оказалась легкой мишенью. Платформ СО здесь не было. Зато были современные и очень недешевые промышленные станции и довольно многочисленное население. Эскадра из двадцати пяти кораблей, отправленная Луиджи Бальзмао на завоевание планеты, не встретила серьезного сопротивления. Пять независимых торговцев, пристыкованных к единственному орбитальному астероиду Курска, правда, были вооружены боевыми осами, но третьесортными, а их капитаны без большого энтузиазма отнеслись к идее храбро сражаться и погибнуть под огнем превосходящих сил Организации.

«Крестьянская месть» вместе с другими конвойными судами была приписана к новой эскадре через восемь часов после прибытия на Арнштадт. Пребывавший в мрачном бешенстве Андре не мог отказаться. Они даже вступили в бой, выпустив полдюжины боевых ос по двум защитникам, не бросившимся наутек при их приближении.